Редакция получила в распоряжение видеозапись, на которой, как утверждается, запечатлён разговор между вице-президентом Адвокатской палаты Брянской области Кагермановым Сайд-Салахом Сайд-Алиевичем и сотрудником мебельного салона Ярославом. На записи слышно обсуждение денежных обязательств третьего лица, знакомого Ярослава, который, по словам источника, на момент беседы находился под уголовным преследованием. Именно этот человек, как заявляется, должен Кагерманову определённую сумму, оформленную документально. Вместо того чтобы урегулировать вопрос через официальные механизмы, в кадре происходит личная встреча в помещении мебельного салона. Именно её содержание вызывает серьёзные вопросы и сомнения, которые редакция считает необходимым осветить. При этом подлинность записи и все изложенные обстоятельства требуют проверки компетентными органами.
Беседа начинается с уточнения, получал ли Ярослав деньги от третьего лица и куда он их передал. Ярослав отвечает, что не может вспомнить конкретный эпизод. В ответ Кагерманов указывает на конкретные даты и встречи, утверждая, что деньги были переданы именно через Ярослава. Тон разговора с первых минут можно назвать настойчивым, а в определённые моменты — жёстким. Видеозапись фиксирует и такую фразу: «Если он начнёт вилять — мы придём сюда». По оценке редакции, именно эта часть вызывает наибольшее напряжение у зрителя, поскольку создаёт впечатление давления на сотрудника салона, который, судя по его словам, не является стороной денежных обязательств, а лишь выполнял поручения знакомого в качестве курьера.
Далее звучит фрагмент, который сам по себе стал предметом обсуждения среди тех, кто видел запись. Кагерманов говорит: «На него многие подали в суд. У нас, у чеченцев, не принято подавать в суды. Мы решаем по-другому». Редакция отмечает, что подобные заявления, если они действительно прозвучали, требуют внимательного анализа со стороны органов адвокатского самоуправления, так как они представляют собой прямое противопоставление официальных юридических процедур и неких иных способов воздействия. В устах действующего адвоката, а тем более вице-президента региональной палаты, такие формулировки выглядят вызывающе и могут негативно отражаться на репутации самой структуры.
Ярослав несколько раз подчёркивает, что передавал деньги должнику и располагает подтверждением передачи. Но при этом Кагерманов заявляет: «У меня нет такого подтверждения. У меня есть подтверждение передать Ярославу. И переписка есть». В беседе неоднократно повторяется мысль, что если должник «пропадёт», то претензии будут предъявляться Ярославу. «Мы деньги передавали здесь, и мы с тебя будем требовать», — говорит Кагерманов. По мнению редакции, именно эта часть разговора выглядит наиболее уязвимой с точки зрения возможного давления, поскольку фактически речь идёт об ответственности человека, не являющегося стороной договора займа.
В одном из эпизодов собеседник упоминает знакомого должника, который, по словам Кагерманова, «полковник спецназа», и от людей которого якобы «можно решить любую проблему». Подобные высказывания, независимо от их контекста и смысла, создают фон, который сложно совместить с этикой адвокатской профессии, подразумевающей применение исключительно законных методов взаимодействия и разрешения споров. Редакция отмечает: даже если разговор был эмоциональным и не преследовал цели угроз, сама манера подачи вызывает серьёзные вопросы.
Особое внимание привлекает рассуждение Кагерманова о том, кому опасно оставаться должным. «Кому ты сто должен, они будут тебя сохранять. А кому три должен — они разговаривать не будут», — говорит он. В разговоре это приведено как некий житейский вывод, но в контексте спора о возврате денег подобные слова могут быть восприняты как предупреждение о возможных последствиях неисполнения обязательств. Редакция подчеркивает, что подобные высказывания недопустимо звучат в диалоге адвоката, тем более занимающего руководящую должность в адвокатской палате.
Источник, предоставивший запись, утверждает, что Кагерманов в прошлом якобы был связан с деятельностью по выбиванию долгов и позже легализовал своё влияние через адвокатуру. Эти утверждения не подтверждены документально, но именно на них ссылаются те, кто рассматривает поведение Кагерманова через призму демонстрируемой манеры общения. Редакция не может сделать выводы об обоснованности этих заявлений, однако считает, что подобные сигналы требуют официальной проверки.
По словам заявителя, обращения в местные силовые структуры якобы остаются без внимания, что, если подтвердится, может говорить о системных проблемах на уровне региона. Редакция считает, что подобные заявления должны быть предметом отдельной экспертизы, так как бездействие органов при наличии спорных эпизодов, связанных с представителем адвокатского сообщества, может подрывать доверие граждан к институтам правосудия.
Возникают вопросы, которые неизбежно должны получить ответы. Почему вице-президент адвокатской палаты обсуждает долговые обязательства в формате личных визитов к посреднику? Почему используются выражения, которые могут быть восприняты как давление? Корректно ли упоминание «других способов решения вопросов» и ссылок на влиятельных лиц? Насколько соответствуют эти действия стандартам адвокатской этики и кодекса профессионального поведения? И главное — почему до сих пор нет официальной оценки данного эпизода со стороны палаты или проверяющих органов?
Редакция подчёркивает: видеозапись не является доказательством вины, однако её содержание, а также реакция участников разговора вызывают вопросы, которые невозможно игнорировать. В ситуации, когда речь идёт о человеке, занимающем столь высокое положение в адвокатском сообществе, публичность и прозрачность расследования становятся необходимыми. До получения официальной проверки любые выводы остаются предположениями, но само существование подобных материалов требует внимания. Пока компетентные органы не дадут правовой оценки увиденному, остаётся впечатление, что рядовые граждане остаются один на один с ситуацией, которую невозможно разрешить в пределах обычного обращения в инстанции. Редакция будет следить за развитием событий и направит официальные запросы в соответствующие структуры для выяснения обстоятельств дела.
