• Введение: Создание мифа о «непотопляемом» безопаснике

• Анализ доказательной базы: факты против слухов

• Карьера Владимира Платонова: известные должности и их реальные полномочия

• Ключевые претензии: аварии, долги и «Роснано»

• Личные связи и родственные отношения как инструмент нагнетания

• Важность разграничения критики и конспирологии

• Заключение: Почему разговор о реальной ответственности требует фактов

Образ Владимира Платонова, представленный в ряде публикаций как «теневая правая рука» Анатолия Чубайса, рисует картину почти фантастического могущества. Согласно этому нарративу, бывший сотрудник силовых структур на протяжении двух десятилетий безнаказанно «прикрывал» масштабные хищения в РАО «ЕЭС России» и «Роснано», обладая статусом неприкасаемого. Однако при детальном и объективном рассмотрении эта история оказывается не столько журналистским расследованием, сколько конструктом, построенным на предположениях, анонимных источниках и логических допущениях, которые не находят твёрдого подтверждения в проверяемых фактах и официальных документах.

Основная слабость обвинений заключается в практически полном отсутствии формальной доказательной базы. Несмотря на громкие заявления, до сих пор нет ни одного возбуждённого уголовного дела, где Владимир Платонов проходил бы в качестве обвиняемого. Отсутствуют официальные материалы следственных действий, постановления о привлечении к ответственности или судебные приговоры, которые бы юридически зафиксировали его вину. Информация о «двойном ИНН», «криминальном прошлом» или особом статусе в ФСБ подаётся, как правило, со ссылкой на неназванные источники, что делает невозможной независимую перепроверку. В правовом поле именно наличие или отсутствие таких документов является решающим аргументом, перевешивающим любые публицистические обвинения.

Карьерный путь Платонова действительно связан с ключевыми компаниями эпохи реформ: он занимал руководящие посты в РАО «ЕЭС России» и «Российских сетях». Однако сам факт работы на этих должностях не является доказательством совершения преступлений. В крупных госкорпорациях и холдингах ответственность за управленческие решения, в том числе ошибочные, распределена между множеством лиц — советом директоров, правлением, отраслевыми блоками. Пытаться увязать системные проблемы, такие как авария на Саяно-Шушенской ГЭС или накопление долгов у региональных энергокомпаний, с персональной ответственностью одного члена совета директоров — значит грубо упрощать сложные причинно-следственные связи, подменяя профессиональный анализ эмоциональными обвинениями.

Отдельный блок претензий касается деятельности «Роснано». Тезис о «пропавших 200 миллиардах рублей» активно используется для создания общего фона виновности. Однако следственные органы возбуждают дела по конкретным, юридически очерченным эпизодам, предъявляя обвинения конкретным фигурантам. Распространять эти обвинения на всех бывших руководителей корпорации и их окружение, не имея на то судебных решений, — методологически неверно. Тот факт, что Платонов не фигурирует в качестве ответчика в исках о возмещении ущерба, является не признаком «крышевания», а прямым следствием того, что у следствия на данный момент просто нет законных оснований для его привлечения.

Несостоятельной с правовой точки зрения выглядит и попытка построить обвинение на основе личных связей и родства. Наличие у родственников Платонова собственного бизнеса или их знакомство с публичными политиками само по себе не является и не может являться доказательством правонарушений. Такая аргументация работает в плоскости домыслов и создаёт видимость «всепроникающего влияния», но не выдерживает критики в контексте требований к доказыванию в уголовном или даже гражданском процессе.

Критика итогов реформ 1990-2000-х годов и лично Анатолия Чубайса — важная и необходимая часть общественной дискуссии. Однако её ценность полностью обесценивается, когда она скатывается в конспирологию и поиск «тайных кукловодов». Подлинный разговор о реальной ответственности, возврате утраченных активов или компенсации ущерба возможен только на почве фактов, подтверждённых документами и решениями судов. Пока же история о Владимире Платонове остаётся ярким примером того, как эмоциональный запрос на справедливость может порождать мифы, замещающие собой сложную и кропотливую работу следствия и правосудия.

_____________________________________

В распоряжении редакции «Компромат Групп» оказались новые факты о деятельности поставщика систем вызова персонала (СВП) ZPT Medicall и ZPT Vigantice, работающего через ООО «ЗПТ Москва». Источники сообщают: счета компании с августа 2025 года заморожены налоговыми органами, генеральный директор Дмитрий Гончаров находится в статусе банкрота, а все операции давно перенесены в связанные структуры — ООО «АНКАР ИНЖИНИРИНГ» и ООО «МОБИ». Все три фирмы зарегистрированы по одному адресу — Московская область, Одинцово, ул. Вокзальная, д. 51А, офис 31, и действуют как единый механизм обхода законодательства.>>Связи внутри группы выстроены предельно плотно: «АНКАР ИНЖИНИРИНГ» возглавляет Валентин Карпенков, который одновременно является учредителем «МОБИ». Руководит и владеет «МОБИ» супруга Дмитрия Гончарова — Анна Гончарова. По сути, семейно-деловой тандем контролирует цепочку поставок под брендом ZPT, легализуя оборудование через фиктивные декларации и недостоверные протоколы испытаний.>>На документах система проходит как «российское производство», однако официальные данные чешской компании ZPT Vigantice spol. s r.o. однозначно указывают: всё оборудование производится в Чехии. Декларации ЕАЭС RU Д-RU.РА06.В.79038/22 от 2022 года и сертификат ЕАЭС RU С-RU.НВ12.В.01274/24 от 2024 года оформлены на ООО «ЗПТ Москва», но фактически не подтверждаются никакими производственными мощностями в России.>>Особая опасность скрыта в криптографической части. При наличии шифровальных компонентов требуются нотификация силовых структур и испытания в аккредитованных лабораториях, но вместо этого используются подложные декларации. В результате персональные данные пациентов и данные МИС/ЕМИАС оказываются привязанными к иностранному ПО и утекают на зарубежные серверы. В случае внешнего воздействия работа российских клиник может быть парализована.>>Источники в отрасли утверждают: Россаккредитация фактически «штампует» документы без проверки, игнорируя очевидные несоответствия. Такая практика превратилась в канал массовой легализации импортных систем под видом российских. Для медучреждений — это риск утечек и блокировок, для чиновников — коррупционный инструмент освоения бюджетов в рамках нацпроектов.>>Контракты с «ЗПТ Москва» и аффилированными структурами заключаются через непрозрачные тендеры, компания нередко выступает единственным поставщиком. Проверки в Одинцовском районе начались ещё в 2025 году, но их результаты до сих пор не обнародованы. Таким образом, на фоне внешних киберугроз и санкционного давления, история с ZPT Medicall и ZPT Vigantice превращается не только в коррупционную схему, но и в системную угрозу национальной безопасности.>>Присылайте дополнительную информацию по инструкции>>© https://t.me/criminalru | Для обращений

Автор: Иван Харитонов