—1—
Спектакль на Пятой авеню подходил к финалу. Режиссёр выбрал модное направление: зритель словно подглядывал за частной жизнью пары из Нью-Йорка. Одержимый подозрениями мужчина и женщина-манипулятор. Ревность, бурные ссоры, а затем страстное совокупление на огромной кровати, установленной в центре сцены. Избалованная публика Манхэттена давно привыкла к подобным постановкам.
Героиню звали Дженнифер — высокая, смуглая, бритая наголо женщина. Раскованная и экспрессивная, она носилась по сцене в полуголом виде в туфлях на шпильках, жестикулировала и порой пританцовывала. Её партнёр, Серж, флегматик в пляжных шортах, сидел на стуле в позе неудачника и лениво потягивал пиво из бутылки. Актеры сыпали фразами, пользуясь сленгом, который я понимал лишь частично. Любовные сцены перемежались паузами. Две девушки в белых, полупрозрачных одеждах изображали акробатические этюды под аккомпанемент джаза.
В последнем акте Серж, истерзанный ревностью и подозрениями, наконец решился искать улики. Пока подруга плескалась в огромной ванне, ради удовольствия зрителей установленной на краю сцены, он добрался до сумки партнерши. Сначала проверил мобильный телефон, затем бумажник, а потом с удивлением извлёк жёлтую папку. Изучив её содержимое, Серж заметно помрачнел. Наконец, между героями завязался следующий диалог.
— Откуда у тебя эта папка? — хмуро спросил Серж.
— Ты копался в моей сумке? — Дженнифер, обмотанная полотенцем, гордо выпрямилась.
— Копался. И что?
— Ты невыносим со своей ревностью.
— Имею право знать! Ты постоянно исчезаешь. У тебя кто-то есть?
— А если есть? Что тогда? — Дженнифер, не отводя взгляда, медленно подошла к Сержу, её голос прозвучал насмешливо: — Через меня сотни мужчин прошли. Но сейчас я с тобой. Радуйся, милый. Тебе ведь нравится моё тело, сладкий? — она схватила его руку и резко притянула его к себе.
— Почему ты такая горячая? Как печка, — сказал Серж, вырываясь из плотных объятий.
— Гормоны, не обращай внимания.
— Джен, да скажи, откуда эта желтая папка?
— Какая папка? Это черновик пьесы. Я её сама написала. Ты же знаешь — я драматург.
— Пьеса? Там всё про нас, каждое слово! Как ты могла заранее это знать?
— Что знать, милый? Глупости не говори. Иди ко мне, Тебе ведь нравится моё тело, сладкий? — она потянула его за собой к кровати, полотенце упало.
— Тут все мои слова записаны, — возразил Серж, безвольно шагая, увлекаемый партнершей на ложе, — даже те, что я сейчас говорю!
— Снова напился? Сколько раз просила: завязывай с выпивкой.
— Вот! Смотри, эта фраза тут напечатана!
— Да я каждый день одно и то же говорю. Бросай пить, сладкий.
— Нет, это не совпадение! Тут и мои ответы есть! Всё слово в слово!
— Может, ты намагнитился? — засмеялась она. — Прочитал, а теперь повторяешь текст пьесы как попугай.
— Ты всё врёшь! Это моя папка. Я её узнал.
— Обычная папка. Таких миллионы.
— Нет. Тут логотип банка, где мне кредит дали. Вот карандашные следы с расчетами. Это моя!
— Ты в бреду. Хватит, Серж. Иногда хочется придушить тебя подушкой.
— Ты всё подстроила.
— Господи, отстань, параноик. Может, ты сам мне её дал? Забыл, как всегда.
— Не давал, ты в квартире моей шарила. Чёрт, тут всё дословно написано! Посмотри сама.
— Написано — и что? Заткнись уже. Больной идиот!
После этих слов между любовниками начиналась борьба, похожая на секс… или секс, похожий на борьбу. Желтая папка упала на пол, а Дженнифер под самый занавес принялась душить ослабевшего партнера подушкой…
—2—
С одной стороны, в пьесе не было ничего особенного — просто хитроумный режиссёрский ход. Зеркало в зеркале, отражающее суть современных отношений. Серж на сцене, сам того не зная, копировал чужие шаблоны поведения. Возможно, его предшественника уже задушили подушкой в прошлом. Некая мистическая сила заставляла героя идти по проторенной дорожке. Даже узнав тайну жёлтой папки, он продолжал покорно следовать сценарию, пока не встретил смерть.
Лишь два обстоятельства не давали мне покоя. Во-первых, газеты писали, что год назад некий актёр Андреас К. скончался от сердечного приступа прямо на сцене во время спектакля «Наивный Серж». Это произошло как раз в последнем акте, во время той самой сцены. Хотя, возможно, журналисты слегка приукрасили историю ради рекламы. Вероятно, бедняга просто не выдержал жары и переутомления.
Во-вторых, недавно в Бруклине бесследно пропал человек. Как мне удалось выяснить, он встречался с актрисой, игравшей Дженнифер в спектакле. Интересно, что в жизни её звали так же. Этим пропавшим я занимался последние два месяца. О спектакле я узнал, наткнувшись на кассету с подкастом о постановке. Кассета валялась в пыли среди обёрток от конфет на журнальном столике в квартире исчезнувшего. Вот такие дела.
Пожалуй, пора представиться. Меня зовут Альгис, и я вместе со своей знакомой Ольгой занимаюсь поисками пропавших. В Америке ежегодно исчезает около полумиллиона человек. Сколько среди них русских эмигрантов — неизвестно. Часто судьба этих людей никого не волнует, особенно если у них нет ни родных, ни друзей. И тогда в дело вступают волонтёры нашей ассоциации, пустившей корни по всей стране.
Сергей жил в Бруклине, в крошечной студии на четвёртом этаже невзрачного кирпичного дома. Ничем не примечательный русский иммигрант. Он приехал в Нью-Йорк около семи лет назад. Кажется, на родине он работал телеведущим, но, по его словам, разочаровался: «достало резать правду-матку в ущерб психике».
Сначала он обосновался нелегально, не брезгуя случайными заработками. Первое время торговал пляжными шлёпанцами на Брайтон-Бич, со временем обжился, подтянул язык. По случаю почти даром приобрёл старенький грузовичок. Это стало началом его бизнеса старьёвщика. Подобранная в богатых пригородах утварь после реставрации приносила неплохой доход. Вскоре он выхлопотал грин-карту. Жизнь шла своим чередом, пока однажды Сергей не исчез вместе с грузовиком.
Тревогу забила администрация кондо, где он жил. Накопились неоплаченные коммунальные счета. Если бы не долги, отсутствие одинокого жильца, возможно, так и осталось бы незамеченным. Полиция отнеслась к делу без особого энтузиазма. Тогда соседи Сергея, пожилая еврейская пара, написали письмо в нашу ассоциацию. За расследование взялись мы с Ольгой.
Для начала осмотрели запущенную квартиру Сергея. Типовая планировка социального жилья: грязные окна, мебель покрыта плотным слоем пыли, на полу разбросаны пустые пивные банки. Особенно странным показался платяной шкаф: его дверцы будто приклеились, а за мутными стёклами проглядывал неопрятный комок спрессованной одежды. На кровати, покрытой мятым и давно не стиранным бельём, валялись пакеты из-под чипсов. Воздух в квартире был затхлым и тяжёлым.
Ольга уловила слабый аромат женских духов, смешанный с резким запахом пота — какой остаётся после изнурительного секса. На первый взгляд ничего примечательного, если не считать старого магнитофона и коллекции кассет — преимущественно ранних «Битлз». Кто в наше время слушает кассеты? Но именно запись на одной из них вывела нас на след.
Порывшись в интернете, Ольга наткнулась на театральную афишу. На черном фоне изображались две танцующие девушки в белых балахонах. Похоже на современный балет. Вроде бы ничего особенного, если бы не название спектакля: «Наивный Серж». Прочитав аннотацию и сопоставив ее с записью на кассете, мы заметили взаимосвязь.
А вскоре всплыло имя Дженнифер. Разговоры с соседями подтвердили: женщина, похожая на одиозную актрису, иногда бывала в квартире Сергея.
—3—
Через своих людей в полиции мы запросили, не засветился ли где-либо в базе данных номер грузовичка. Оказалось, что на регистрационный номер выписан просроченный штраф за неправильную парковку. В штрафном талоне значился и адрес — заброшенное место на малоизвестном шоссе, в ареале национального парка в штате Нью-Джерси. Мы с Ольгой немедленно отправились на поиски.
Местечко утопало в зелени. В зарослях шмыгали озорные белки, олени лениво обгладывали зелень с кустов. Над шоссе, едва пропуская свет, плотным куполом сходились кроны вязов и каштанов. Терпкие запахи цветущих трав наполняли воздух, создавая иллюзию спокойствия. Мы вышли из машины, и я сразу ощутил опасность. Глаза Ольги расширились, в них вспыхнул острый, почти животный блеск. Её движения стали осторожными, словно она на мгновение превратилась в хищницу, выслеживающую добычу.
Грузовичок стоял на обочине, прямо под знаком, запрещающим парковку. Внешне он ничем не выделялся: облезлая краска, разбитые зеркала. Я вскрыл дверь и заглянул в кабину, но там ничего полезного не нашёл. Ни записок, ни ключей, ни телефона, только пустые пивные банки на полу. Тем временем Ольга стояла чуть поодаль, вглядываясь в густую зелень.
— Здесь что-то произошло, — произнесла она тихо, не оборачиваясь. В её голосе прозвучала такая уверенность, что у меня по спине пробежал холодок.
По узкой частной дороге с ироничным названием Джой-роуд (Дорога удовольствия) мы прошли четверть мили. По обе стороны среди густых кустов скрывались дома.
Один из них напоминал старую заброшенную методистскую церковь без креста. Маленькая огороженная лужайка, которая, видимо, когда-то служила парковкой, заросла сорняками. Крыльцо обветшало, старые, подгнившие ставни закрывали окна. На чердаке в окне было выбито стекло, а водосточная труба на одном углу оторвалась и валялась в траве.
— Сюда недавно кто-то приходил, — сказала Ольга, внимательно оглядев фасад. — Давай проверим дверь.
Мы поднялись на крыльцо. Дверь была взломана, часть косяка вместе с ушком замка вылетела наружу. Внутри стоял запах сырости и плесени. Мы прошли через холл и оказались в небольшом зале с деревянными скамьями.
— Смотри, кресло впереди, — тихо сказала Ольга.
На деревянном помосте действительно стояло потёртое старомодное кресло с обугленным углом, как будто кто-то поднёс к нему факел или горелку. На полу валялась верёвка со следами подпалин, пахло горелой тряпкой. Ольга застыла, напряжённая, словно пантера перед прыжком. Её глаза гневно сверкнули в полумраке. Я знал, что в такие моменты она видит больше, чем кто-либо другой.
— Идем отсюда, — прошептала она. — Мы опоздали.
— 4 —
Второй дом на Джой-роуд тоже оказался заброшенным. Мы решили навести справки у соседей и проехали две-три мили по шоссе до небольшого поселка. Припарковавшись у ближайшего к дороге дома, постучали в дверь. Открыла пожилая женщина. По ее акценту мы предположили, что она говорит по-русски и не ошиблись.
Мы назвались волонтерами-поисковиками — здесь, в Америке, это довольно привычное дело — и спросили, не встречала ли она неподалеку русского парня. Мы уточнили, что он приехал на грузовичке, оставленном у поворота. Женщина добродушно улыбнулась.
— Да, помню такого. Кажется, его звали Игорь. Приходил позапрошлый четверг. Такой взъерошенный, неряшливый...
— Извините, возможно, вы ошиблись, его звали Сергей?
— Нет, я хорошо запомнила: Игорь.
Мы с Ольгой переглянулись. Ольга, обладая природным даром располагать к себе людей, тут же вступила в беседу. Я же попросился в туалет и под этим предлогом осмотрел дом. Ничего необычного. Небогатое, слегка запущенное жилище интеллигентов: полки, уставленные книгами, кипы газет и журналов. Ощущение, будто время здесь остановилось, да и уборку давно не делали.
Женщину звали Маргарита Михайловна. Она жила с мужем, бывшим ученым. Район идеально подходил для пенсионеров, предпочитающих уединение. Муж, серьезно больной, проводил большую часть дня в постели, и все заботы о доме лежали на плечах супруги.
В то утро Маргарита Михайловна проснулась от звонка в дверь. Она накинула халат и спустилась вниз. В этом тихом районе опасаться гостей, даже непрошеных, не приходилось. Разве что пожилой сосед мог зайти попросить газонокосилку. Но в этот раз всё оказалось иначе.
На пороге стоял мужчина лет тридцати. Он нервно озирался по сторонам. На небритом лице его читалась задушевная, почти наивная простота, хотя гость и выглядел измученным. На ломаном английском он выразил извинения и начал что-то мямлить, умоляя о помощи. Потом, узнав в хозяйке соотечественницу, перешел на русский.
— Можно войти? — жалобно произнёс назвавшийся Игорем, глядя на хозяйку с таким отчаянием, что сердце женщины дрогнуло.
Гость быстро поднялся в гостиную и осторожно сел на край дивана. От чая отказался, попросил воды. Его руки дрожали, а глаза метались из стороны в сторону. Он то и дело бросал беспокойные взгляды на окно, а потом снова в глубь квартиры, будто мысленно искал пути к бегству. Футболка на нём была выцветшей, мокрой от пота. От тела шёл резкий запах мокрой псины. Шорты с яркими пальмами в стиле Боба Марли выглядели довольно неуместно в респектабельном доме.
— За мной следят, — прошептал гость, понижая голос. — Машина сломалась. Задерните шторы, пожалуйста. Если они придут, не открывайте дверь. — Его глаза метались по комнате. — Они маскируются… под миссионеров. Говорят, Свидетели Иеговы. Но это все лажа.
Гость нервно облизнул губы. Хозяйка растерялась, не зная, как реагировать.
— У вас есть пиво? — спросил он внезапно.
— Пиво? Нет. Только вино. Хотя в такое время…
— Несите. Скорее.
Когда бутылка оказалась в его руках, гость протолкнул пробку внутрь лезвием карманного ножа и сделал большой глоток прямо из горлышка.
— Класс! Алкоголь глушит сигнал.
— Какой сигнал? — насторожилась Маргарита Михайловна.
— Она мне датчик вживила, — коротко бросил он.
— Кто — она? Какой датчик?
— Моя девушка. Специальным пистолетом датчик геолокации в шею вживила. Она меня выследит.
— Зачем ей вас выслеживать?
— Они стерли мне память…
— Память? В компьютере?
— Нет. В голове. — Он грустно улыбнулся и снова приложился к бутылке.
Маргарите Михайловне стало не по себе. Пьяный гость вызывал больше, чем недоумение — скорее жалость и страх. Алкоголь усугубил и без того бессвязную речь, а поведение бедняги говорило о психическом расстройстве.
Хозяйка подумала о том, что дешевле и проще пожертвовать второй бутылкой вина и выпроводить беспокойного визитера. Поднявшись на табуретку к верхней полке шкафчика, она достала бутылку и оглянулась.
Гость сидел на диване, вцепившись обеими руками в подушку. Лицо его застыло и казалось желтоватым, словно вылитым из воска. Глаза, округленные и полные ужаса, были прикованы какой-то точке за окном. Маргарита Михайловна проследила за его взглядом — между штор оставалась щель и в нее просматривались странные фигуры на газоне. Две девушки, грациозные, облаченные в кремовые тоги напоминали греческие статуи.
— Только не открывайте им! — выкрикнул Игорь.
Он бросился в ванную, захлопнув дверь, заперся изнутри.
Раздался дверной звонок, девушки уже стояли на крыльце. Маргарита Михайловна, немного подумав, наконец решилась открыть дверь.
— Назовите имя Бога! — прозвучало нелепое требование.
Миссионерки говорили по-русски с заметным акцентом, странно коверкая слова.
— Милые, я еще не завтракала, плохо соображаю, — мягко ответила хозяйка.
— Бог создал землю для рая, не так ли? — спросила одна из девушек, высокая и дерзкая.
— Взгляните вокруг. Где тут рай? — ехидно добавила другая.
— Не знаю, — просто ответила Маргарита Михайловна. — А что если я угощу вас кофе с булочками?
Хозяйка посмотрела на девушек внимательнее. В ярком солнечном свете, пробивавшемся через витражи прихожей, сквозь полупрозрачные ткани балахонов бесстыдно просвечивали молодые обнаженные тела. «Никакие они не миссионерки, даже нижнего белья не носят», — подумала Маргарита Михайловна.
— Мы должны немедленно забрать нашего знакомого, — заявила первая девушка.
Маргарита Михайловна растерянно молчала. Тем временем наглая девица протиснулась мимо нее в дверь, взбежала по лестнице и начала стучать кулаками в дверь ванны.
— Немедленно открой! — закричала она.
Через несколько минут она уже выводила за руку напуганного и подавленного беглеца. Маргарите Михайловне стало неловко, и она решила вмешаться.
— Куда вы его хотите забрать? — спросила она.
— Мы должны ехать в Бруклин. У нас назначено одно мероприятие, — не слишком определенно объяснила высокая девушка.
— У него же машина сломана, — промямлила Маргарита Михайловна, не зная, что еще возразить.
— Мы поедем на нашей машине, — ответила девушка и махнула рукой в сторону дороги.
У дома стоял черный микроавтобус «шевроле». Ситуация казалась Маргарите Михайловне подозрительной. Что ей было делать? Отпустить гостя, прибегнувшего к ее защите, с этими странными миссионерками? Или попытаться удержать его, рискуя показаться навязчивой? Не найдя убедительного повода, она уступила, но на всякий случай вызвала полицию. Единственное, что сделал приехавший патруль, — это прицепил талон за неправильную парковку на лобовое стекло брошенного у поворота грузовичка.
— Сердце мое предчувствовало беду, — сказала нам добрая женщина. — Он еще жив, этот несчастный парень? Вы не знаете?
— Мы пока не знаем, — ответил я.
—5—
После двух недель безуспешных поисков нам оставалось только снова посетить спектакль, попытаться попасть за кулисы и поговорить с Дженнифер. Так мы и поступили.
Когда спектакль закончился, мы остались на своих местах, дожидаясь, пока зрители полностью покинут зал. Затем я отыскал одну из служащих театра — добродушную пожилую чернокожую женщину — и обратился к ней с просьбой провести нас за кулисы. Я сказал, что являюсь старым другом актёра, исполняющего главную роль. Она, к счастью, поверила.
В гримёрной сидел актёр, игравший роль Сержа. Это был нездорового вида белый парень, чьё лицо казалось измученным. Судя по афише, его звали Майкл. Неужели он станет следующей жертвой? Его сознание закодируют неведомыми технологиями, а потом он либо «случайно» погибнет на сцене, как его предшественник, либо бесследно исчезнет.
Так же флегматично, как на сцене, Майкл снял парик, открыв взгляду примятые светлые волосы. Я поздоровался и спросил, не знаком ли он с Сергеем, русским эмигрантом с Брайтон-Бич. Актёр медленно поднял на меня взгляд — грустный, пронизывающий до самого сердца. Затем он молча встал, открыл дверь и указал на соседнюю гримёрную. Его единственные слова прозвучали тихо, но весомо:
— Вам нужна Дженнифер.
Мы вошли в апартаменты, на которые он указал. Актриса переодевалась, но, нисколько не смущаясь, приветливо махнула нам рукой и улыбнулась. Она скинула платье. Открылось её тонкое, гибкое тело: неразвитая детская грудь, острые плечи и стройные, длинные ноги. Лицо ее показалось мне одновременно зловещим и притягательным. Полное отсутствие волос придавало её облику демонические черты. Я смутился, но всё же выдавил из себя дежурное приветствие. Ольга сохраняла хладнокровие.
После нескольких комплиментов актёрской игре и оригинальной идее спектакля моя спутница осторожно начала расспрашивать о Сергее.
— Русский Сергей из Брайтона? — Дженнифер усмехнулась. — Да, мы встречались несколько месяцев. Потом разошлись. Он слишком много пил. Да и вообще, эти русские… Они словно большие дети, вы понимаете? Это быстро надоедает.
— Вы не знаете, где он сейчас?
— Нет, я ему не нянька и не мамочка, — она засмеялась. — Вы смотрели у него в квартире?
— Да, но его там давно нет.
— Ну, возможно, он куда-то уехал. И вообще, он немного странный... Вы понимаете, о чём я? Такой слегка свихнувшийся, loony. Он не оставил никаких записок?
— Мы ничего не нашли...
— Ну, ищите лучше. А мне пора домой, я устала.
Нам оставалось только попрощаться. Я подошёл к актрисе, пожал ей руку и заглянул прямо в её чёрные, немигающие глаза. В её облике проскальзывало что-то отталкивающее, тяжёлое, даже порочное. К тому же я отчётливо ощутил ненормальный жар, исходящий от её тела, словно у неё поднялась температура.
—6—
На следующий день меня осенила новая догадка. Если Сергей жил в постоянном страхе, вполне логично предположить, что он мог оставить запись на случай гибели. Тут я вспомнил магнитофон — это чудо допотопной техники. Вероятно, старый автомобиль Сергея был оснащён кассетным ресивером.
Я поделился своими мыслями с Ольгой, и мы сразу направились на штрафную стоянку, куда полиция успела доставить грузовичок. Внимательно осмотрев приборную панель, я действительно обнаружил гнездо кассетного проигрывателя. С замиранием сердца я нажал кнопку, и мне в ладонь выпала кассета.
Чтобы ничего не испортить, мы отправили находку техническому специалисту — одному из волонтёров. Как выяснились, не зря, качество записи оставляло желать лучшего. Голос на пленке сопровождался посторонними шумами, к тому же вклинивалась музыка, поверх которой шла запись.
На кассете оказался монолог человека в состоянии крайнего нервного напряжения, явно под воздействием алкоголя. Голос звучал неуверенно, прерывался, но был узнаваемым. Человек говорил по-русски. По всей видимости, голос принадлежал Сергею. Вот стенограмма.
[Запись начинается с резкого треска и шумов. Голос хрипит, иногда сбивается на шёпот.]
— Они за мной с октября следят. Я давно понял... [звук, будто что-то падает]. Вскрыли почту, гады. Копировали всё подряд, каждое письмо, думаю, архив собирали. А потом... перебои с электричеством начались. Лампы мигали и взрывались, свет то пропадал, то появлялся. Розетки дымились даже, жесть полная. Ночами куковал в темноте. Магнитофон только спасал — на батарейках. Газовую плиту притащил. Керосиновую лампу нашёл на свалке, сам починил. Как в деревне жил. Холодильник даже не работал.
[Слышен тяжёлый вдох, затем нервный смешок.]
— А потом — пошел трэш полный. Они стену в углу, у плинтуса, просверлили. Я охренел. Реально дыру сделали, через неё камеры свои засунули на гибкой проводке. Наблюдали круглые сутки, чем я занят. Я шкаф в это место подвинул. Мокрыми тряпками забил, два мешка цемента сверху высыпал. Насмерть прихватило. Шкаф теперь тяжелый, как из чугуна. Даже дверцы пеной монтажной залил. Ни открыть, ни оторвать, хоть взрывай к чёрту всё.
[Нервный смех. Пауза, слышны шорохи. Голос становится тише.]
— Джен... Джен, эта стерва тощая... Она ключи сперла запасные. В машине они у меня были, в бардачке. На всякий случай, если вдруг напьюсь и потеряю. Она рылась в моих вещах, что-то искала, когда меня дома не было. Постоянно вещи пропадали, потом вдруг обратно появлялись. Игры такие, чтоб я совсем рехнулся. Желтую папку с документами по кредиту утащила... Я сначала не понял, на хрена это ей. А потом... Потом просек, кто она такая.
[Звук шипения, видимо, открывает банку с пивом.]
— Если бы она не трахалась как заводная, давно бы бросил. Она ж мне по пьяни раскололась. Не актриса она, черта с два. Из спецслужб, падла. Они там что-то испытывают... индуктор называется. Типа память корректируют, депрессию снимают, нейроны прокачивают. Охренеть, какая жесть. Она мне заявила: «Будешь жить без тревог: открытое, позитивное сознание». Притащила бланк согласия, говорит: "Подпиши, поздно тебе мозги беречь, в вашей стране людям годами в мозг пропаганду закачивали". Ну я её, естественно, послал...
[Короткий смех, затем шорохи.]
— Но... Она мне, похоже, что-то в пиво подсыпала. Очнулся не знаю где, хрен поймешь. Какой-то зал темный, вроде клуба или церкви. Сижу на сцене в кресле, к спинке привязали. Луч света — прямо в глаза, аж сетчатку прожигает.
В зале... трэш полный. Девки в белом сидят — сектантки, чумные какие-то, в полной отключке, глаза стеклянные. Все одинаковые, на чертовых кукол смахивают.
По центру — бригада отморозков, как из дурдома сбежали. Один с мордой мясника, в жилетке с золотым шитьем и меховой шубе, все командовал. Голос – точно железом по стеклу скрипит… Но главный там был старик, на Калинина похож, с бородкой, измождённый такой, высохший. Тот все молчал, но остальные на него пялились, ждали одобрения.
По бокам еще двое... цирк с конями. Пацан мелкий — чистый слизняк: ехидничает, лыбится, волосенки сальные приглаживает, аж передёргивает от него. Второй, в таком генеральском прикиде, в музее, типа, спер мундир с эполетами, вообще зашквар. На харю намордник железный напялил. Он чё, типа, кусается? Короче, шайка масонов из сериала, блевать тянет…
Передо мной ящик железный поставили, вроде проектора. Луч прямо в лобешник хреначит. А из колонок... ультразвук по мозгам шарашит.
[Голос начинает дрожать сильнее.]
— Мясник этот в шубе к старикану наклонился, потом сказал: "Вставьте седьмую биофлешку". И одна из стервоз в марле подошла к ящику, открывает крышку и вставляет банку туда. Такая банка стеклянная. Внутри какое-то желе в растворе плавает, шевелится, как живое.
[Долгая пауза, слышен треск.]
— Потом... Коротнуло что-то. Свет мигнул и погас. А из ящика... шар синий вылетел. Шипит, летит прямо на меня. Я дёрнулся, а он в кресло врезался, взорвался. Ну, не сильно, как хлопушка. Но верёвки прожёг. Я сразу развязался, побежал. За сцену, на чердак, оттуда во двор сиганул.
[Шумы, голос становится слабее, еле слышно.]
— На стоянке машина моя стояла... (треск). Чую, они память мне стёрли, суки. В голове как пластинка с текстом крутится… Все чужое… Надо валить подальше. Все равно ведь выследят, суки…
[Запись обрывается. Звучит песня «Битлз».]
—7—
Кассета отправлена в полицию, но у меня есть сомнения: кто в этой прогнившей системе рискнёт всерьёз взяться за такое стремное дело? Судьба Сергея, похоже, предрешена. Его тело, скорее всего, никогда не найдут. В нашем мире есть много способов заставить человека исчезнуть навсегда. Кто знает, какой трафик проходит через частные морги, контролируемые картелями?
Добавлю, существует организация, что манипулирует людьми словно пешками на шахматной доске и обладает безграничной властью. Их руки длинны, связи обширны, а финансовые ресурсы — практически неисчерпаемы. Вы хотите знать их имя? Но произнести его — всё равно что поставить мишень на спину.
Будьте внимательны. Запомните эти ключевые слова: "доверяйте плану" и "наслаждайтесь шоу". Для тех, кто умеет читать между строк, это не просто фразы, а указатели на то, что скрыто за кулисами.
Наконец, индуктор. Эта штука, о которой упоминал Сергей, уже давно вызывает интерес у прессы. Говорят, это еще советская разработка. Вот, что писала Нью-Йорк таймс в августе прошлого года. Ольга недавно откопала замечательную статью, к которой я отнесся скептически, не догадываясь еще, что впереди нас ждет новое расследование, касающееся исчезновения молодого ученого по имени... Игорь. Но тут я забегаю вперед...
«Гавайский синдром: Тайны холодной войны возвращаются?
Джейн Стюарт и Майкл Грей, Гонолулу
На фоне рокота прибоя Гавайских островов разгорается история, пробуждающая мрачные тени прошлого. Загадочное недомогание, поразившее нескольких высокопоставленных сотрудников Департамента транспорта в роскошном отеле у пляжа Вайкики, вызвало тревогу среди специалистов. Симптомы — от сильных головных болей до чувства, цитируем, «чужеродных объектов в собственных воспоминаниях» — получили название «Гавайский синдром». Их сходство с инцидентами на Кубе и в Иране лишь усиливает вопросы.
Загадка нейронного индуктора
В фокусе расследования властей — устройство, известное как «нейронный индуктор». Эта разработка советских учёных 1980-х годов, согласно архивным данным, способна манипулировать нейронными связями и внедрять ложные воспоминания. Долгое время считавшееся вымыслом, устройство неожиданно оказалось в центре реальных событий.
После распада СССР фрагменты этой технологии якобы были вывезены в США. Как именно столь засекреченное оборудование было похищено с хорошо охраняемых военных складов и попало в руки третьих лиц, остаётся тайной. Анонимный источник сообщает о причастности к происшедшему консервативного крыла вооруженных мормонских организации северной Юты, так называемого "братства Мельхиседеков". Однако подтверждения данной информации пока не поступило.
Предполагается, что портативная версия аппарата могла быть размещена на вышке сотовой связи неподалёку от отеля. По мнению технических экспертов устройство потребляло слишком много энергии, что вызвало выгорание ближайшего трансформатора и предотвратило более драматические последствия для гостей отеля.
Записи камер наблюдения зафиксировали подозрительную активность рядом с отелем накануне инцидента. Около мачты сотовой связи замечен грузовик с логотипом несуществующей ремонтной компании. Следователи проверяют версию о причастности иностранных спецслужб, чьи мотивы остаются загадкой. Эксперты опасаются: это может быть начало новой эры тотальной психологической войны.
«Последствия воздействия такого устройства пугают», — заявила доктор Эмма Ли Харпер из Стэнфорда. «Речь идёт об атаке на человеческое сознание, управление разумом и подавлении свободы воли».
Вопросы без ответов
На фоне нарастающих подозрений Госдепартамент усиливает меры безопасности. Но главный вопрос остаётся открытым: кто контролирует «нейронный индуктор» и с какой целью он используется?
Гавайские берега, скрывающие в ранее лишь романтические тайны звезд Голливуда, теперь стали ареной сражения, чьи отголоски уносят в эпоху холодной войны. Чем завершится эта история — вопрос, который волнует многих. Мы продолжаем следить за ситуацией».
Автор: TNTim
Источник: https://litclubbs.ru/articles/62248-naivnyi-serzh.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
