В день парада Победы на Красной площади, 24 июня 1945 года, генералиссимус И.В. Сталин благодушно поблагодарил советский народ за терпеливость, мужество и способность к самопожертвованию. Четыре года назад, пораженный известием о начале боевых действий, руководитель страны не нашел нужных слов для своих подданных. Нечего было сказать Отцу народов и 28 июня 1941, когда на седьмой день войны, гитлеровские войска заняли столицу Белоруссии. Эта новость по-настоящему оглушила вождя. Гораздо больше, чем сам факт нападения со стороны бывшего союзника. Ведь политика для того и существует, чтобы ценой интриг, мнимых уступок и вероломных обещаний, даже скрепленных автографами высокопоставленных фигурантов, выбрать нужный момент и вцепиться противнику в горло. Ему ли этого не знать?
Но как могло получиться, что непобедимая армия рабочих и крестьян, через неделю после попытки вторжения, не громит врага, где-нибудь на подступах к восточной Пруссии, понеся незначительные потери? Почему все происходит с точностью до наоборот - войска отступают, сдавая агрессору многочисленные города и поселки? На тот момент, гений военной стратегии Сталин, еще плохо представлял себе разницу между организованным отступлением и паническим бегством. Небогатый, но горький опыт личного участия в гражданской войне, давно растворился в вымышленных сюжетах советского кинематографа, в которых по указанию вождя, переписали историю. Четко доложить, охарактеризовать и сделать анализ ситуации тоже оказалось некому. Прославленные маршалы годились разве что на роль консультантов в тех же фильмах про кавалерию.
Иосиф Джугашвили, безусловно, изначально был неглупым человеком и с ранних лет отдавал себе отчет, что в основе мироздания всегда лежит труд и опыт полученных знаний. Но это было давно. Еще до того, как великий Сталин приравнял себя к богу, в рамках отдельно взятого государства. Неизбежная ошибка всех тиранов, заключается в создании видимости мнимых достижений, написано во всех учебниках истории. Большевики, одержав верх в гражданской войне, отвергли значимость познавательного процесса, заменив его на преданность делу революции, а позднее, лично великому кормчему. Напомнить товарищам, что победа над белыми была достигнута, во многом, благодаря бывшим царским офицерам, было уже некому. Те, из них, кто не сгнил в лагерях и не был расстрелян, не осмеливались напоминать о своем позорном прошлом, стесняясь своего образования. В результате, ситуация в армии, как и в целом по стране, оказалась близка к катастрофе, которую никто не имел права замечать. Сталинские соколы (летчики), артиллеристы (его же сыны), танкисты, краснофлотцы и пехотинцы стали настоящими отличниками по политической подготовке. На основную – боевую – часть программы, у них не оставалось времени, боеприпасов и топлива. В свое время встал вопрос о замене винтовки Мосина на пистолеты-пулеметы в войсках. Решение принимал нарком обороны К.Е. Ворошилов, который в категоричной форме отверг предложение, сказав, что социалистическая экономика не осилит выпуск такого количества патронов.
Состав краскомов тоже стремительно менялся – внезапно выяснилось, что армия и флот буквально кишат врагами народа. Не имеющий лишних мыслей, а потому считающийся грамотным, командир батальона, мог получить под свое начало дивизию или корпус, заняв освободившиеся место, минуя академии. Тот же генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос, получивший в декабре 1939 года должность комдива, уже в июне 1941 стал командовать фронтом. За эти полтора года, процесс обучения стратегии и тактике, с легкостью заменил полководцу усердный поиск враждебных элементов в своем окружении. Похожая биография была у генерала армии Д.Г. Павлова.
Страну захлестнул поток приписок и воровства во всех отраслях, но письменные отчеты с победными реляциями продолжали стекаться со всех республик по единому адресу: «Москва. Кремль. Сталину». Спустя годы, Иосиф Виссарионович, каждый день, слыша об успехах, действительно поверил, что путем репрессий в обществе и преступного сумасбродства в экономике можно построить сильное государство. Поверил до такой степени, что даже абсолютно провальные победы на Халхин-Голе и в Финляндии, не поколебали мнения вождя. Собственная военная доктрина про малую кровь и чужую землю, настолько понравилась отцу народов, что были ликвидированы все партизанские базы, созданные в предвоенные годы. Выяснилось, что люди, ответственные за организацию подрывной деятельности на временно оккупированной территории, склонны к пораженческим настроениям, что в то время каралось смертью. Самообман закончился только после сдачи Минска. Гений всех времен, наконец, осознал, что реальная картина выглядит совсем иначе. Правда, официально признать этот факт решился год спустя – 28 июля 1942 года, когда сообщил всем «маршалам страны и рядовым», что отступать, оказывается, дальше некуда.
Стоит ли удивляться, что на рассвете 22 июня, ни о какой обороноспособности в рядах вооруженных сил не было и речи. Склады ГСМ, например, оказались удалены от аэродромов и танковых соединений на несколько километров. Такая же ситуация получилась с боеприпасами для тяжелой техники. Оказать достойный отпор, в большинстве случаев, было просто нечем. Особняком здесь стоят пограничные подразделения, в которых - надо отдать должное Лаврентию Берия - уровень подготовки войск НКВД всегда был на высоте. Но, удержать фронт, имея в своем арсенале только стрелковое вооружение, они, конечно, не могли. Кстати, легендарный майор Гаврилов, один из защитников Брестской крепости, должен был быть осужден 27 июня 1941 за «распространение паникерских слухов». Состав трибунала заранее знал, чем закончится слушание дела. Помешала начавшаяся война. Красный командир, прошедший до этого две военные кампании, третью пережил в плену, пройдя чистилище, преисподнюю и ад. Партия сочла возможным оценить заслуги Героя, лишь через шестнадцать лет, в январе 1957 года. При жизни Отца народов, такой глупый вопрос не обсуждался.
В конечном итоге, целые армии попадали из одного котла в другой, виновные были определены и осуждены трибуналом по законам военного времени. Только кто больше виноват, в том, что скрывали до самой смерти вождя? Скажем, командующий округом генерал армии Павлов, опасавшийся за себя и своих близких, и, потому, не рискнувший до 22 числа доложить то, чего не хотели слышать в Кремле? Или товарищ Сталин, не желавший признавать очевидное? Генерал-полковник Кирпонос, не нашедший мужества оставить без приказа Киев (потом бы его, возможно, расстреляли вместе с семьей, но армию он бы спас), или верховный главнокомандующий, возомнивший себя таковым? Спустя много лет, молодой журналист в беседе с генералом, занимавшим в те годы ответственный пост, недоуменно спросил, почему, мол, у военных людей не достало смелости доложить Сталину объективную картину. Генерал ответил одной фразой: - Вы, молодой человек, Сталина видели? Нет. А я видел. И семья у меня есть. Кстати, кто из сегодняшних поклонников тов. И.В. Сталина хотел бы оказаться на месте этих военачальников, чтобы послужить своему кумиру? Вопрос адресуется, прежде всего, семейным людям. В первые недели войны, несмотря на отчаянное сопротивление наших войск, немцы неуклонно продвигались вперед. Некоторым генералам Вермахта даже показалось, что повторяются французская и польская кампании. К тому же, столько пленных они не брали ни в одной стране.
В таких тяжелых условиях, когда приписки и лозунги не улучшают общего положения, глава коммунистической партии оказался впервые. Надо было что-то решать в настоящей, не надуманной реальности. Для начала, Иосиф Виссарионович вспомнил, что у него есть большая семья и 3 июля 1941 обратился к «братьям и сестрам». Времени для приятных иллюзий уже не оставалось, он понимал, что большинство будет воевать не за него и не за советскую власть, а за своих родных и убитых товарищей. Поэтому в своей речи он немного сместил привычные акценты, сделав упор на необходимость защиты родины. Статистики, конечно, не существует, но можно задаться вопросом – какой процент населения, люто ненавидя коммунистический режим, взял в руки оружие?
Это был первый и последний раз, когда генеральный секретарь обратился не к партийным функционерам, а к настоящему защитнику отечества - народу. Обратился искренне, без фальши. Затем кинулись вытаскивать из всех лагерей «шпионов и изменников», ранее носивших военную форму. Следующим шагом своеобразной реформы, стало примирение с православной церковью. Причина проста – на войне атеистов нет.
Враг уже стоял у стен столицы, поэтому командование пришлось передать в руки профессионалов. Зато, когда операция «Тайфун» провалилась, и враг под Москвой был разбит, товарищ Сталин, воодушевленный успехами Г.К. Жукова, опять почувствовал в себе полководческий талант. В результате чего произошла катастрофа в ходе сражений за Ржев и Вязьму, о чем очень не любили вспоминать последующие пятьдесят лет. В то же время, неправильно определив направление главного удара противника, ставка, под его командованием, поставила под прямую угрозу южное направление, допустив немцев в Сталинград, с возможным выходом противника к нефтепромыслам Каспия. В итоге, 1942 год оказался еще более тяжелым, чем весь предыдущий период войны. Последствия чистки в вооруженных силах, стали причиной того, что большинство командиров тоже учились побеждать методом проб и непростительно дорогих ошибок. Лишь, начиная с 1943 года, председатель ГКО стал внимательнее относиться к мнению генералитета. Благодаря этому факту, стали возможны дальнейшие победы в Великой Отечественной Войне. По мере продвижения на запад, активность со стороны товарища Сталина еще создавала трудности, щедро оплаченные солдатской кровью (например, битва за Будапешт), но таких провалов, как под Ржевом, уже не было. Так о каких стратегических заслугах товарища Сталина Иосифа Виссарионовича во время войны, можно с гордостью упомянуть?
Существует устоявшееся мнение, мол, без такой политической фигуры, как И.В. Сталин, Советский Союз не победил бы в той, великой войне. Согласиться можно лишь отчасти – действительно, не победил бы. Потому что побеждать было бы некого – не случись в нашей истории преступного правления большевиков, ни одна коалиция не решилась бы напасть на могучую, крепкую, богатую державу. На страну, мощь которой, определяется не партийно-выборной отчетностью, а действительными достижениями. Ставьте "лайки" и подписывайтесь на канал, если понравилась статья. Вознаграждение за полет Строительство здания ООН. Щедрый подарок Рокфеллера Наглядная агитация в Третьем рейхе
